21.12.2020
Кристина и Дима вместе победили острый лейкоз, а потом поженились
Когда Кристине поставили диагноз, ей хотелось кричать от боли и несправедливости. Эмоции были настолько сильными, что она даже думала прекратить лечение и умереть. Из депрессии Кристину вытащил Дима — ее молодой человек. «Он героически прошел со мной весь этот путь, как смелый рыцарь, который ничего не испугался», — рассказывает Кристина. А Дима, в свою очередь, уверен, что важно не бояться и идти навстречу своему страху. Только так можно справиться с болезнью.
Кристина: У меня был острый лейкоз. Однажды просто поднялась высокая температура. Думала, обычный грипп, но потом начались кровотечения — обратилась к гематологу. Она нас с супругом пригласила в кабинет и сказала: «Это не грипп, но если еще и гриппом заболеешь или насморком — умрешь. Срочно тебя госпитализируем». Я сказала: «Стоп, стоп, стоп». Позвонила маме, она была в шоке, подумала, это розыгрыш: «Срочно возвращайся домой в Нижний Новгород». На следующий день уже была в Нижнем, поехали в больницу по месту жительства. Там повторно взяли все анализы. Диагноз подтвердился: лейкоз. Нужно начинать курс химиотерапии, но папа не разрешил, потому что не все анализы подтверждали диагноз. Химию отложили, была операция, после которой повторно взяли все анализы. И бласты (раковые клетки) каким-то образом исчезли из моего организма. Это было чудо.
Так жила полгода, все было хорошо, вернулась к нормальной жизни и думала, что болезнь и все, что со мной произошло, — ошибка, недоразумение. Меня это точно не коснется. Но через полгода снова начались ухудшения, вернулись кровотечения, которые не останавливались без лекарств и врачей. Тогда уже из Нижнего Новгорода меня направили снова в Москву, так как там есть специализированные клиники по заболеваниям крови. Начали проводить полноценное обследование.
В 2014 году сообщили, что диагноз окончательно подтвердился, но в моем случае нет смысла делать химиотерапию, так как этот вид заболевания не лечится таким образом — нужна трансплантация костного мозга.
Дмитрий, муж: Сейчас я уже супруг Кристины, тогда был молодым человеком, парнем. Мы не верили в происходящее, думали, что это не про нас и, наверное, какая-то ошибка, просто неправда и все. Но когда диагноз подтвердили, было страшно. Было непонимание — что делать дальше? Потом я просто успокоился, понял, что все будет хорошо.
Кристина: Была злость из-за того, что я настроилась: этот диагноз — ошибка. В первый раз же получилось, и он не подтвердился — бласты исчезли. И в этот раз думала, что так будет, верила. А тут получалось, что весь мир рушится, и мне придется с этим столкнуться. Пришла к себе в палату и, наверное, час билась головой об стенку, кричала. Не в голос, но это был сильный крик во Вселенную. Ты сначала отвергаешь все, что тебе говорят, не хочешь это воспринимать. В голове: «Стоп, нет, это не моя история. Я в нее входить не собираюсь». Не хочешь сталкиваться с этой проблемой и решать ее.
Где-то через час после истерики вспомнила, что ровно год назад получила сообщение во Вконтакте, что одной девушке нужна помощь: требовалась пересадка костного мозга, так как ей поставили диагноз — миелодиспластический синдром (Прим. — у значительной части больных МДС через некоторое время развивается острый миелоидный лейкоз). И я сделала репост. Пролистываю всю свою ленту на год назад, нахожу этот пост, пишу ей. Она отвечает, что сделали пересадку две недели назад, что все хорошо, и у меня будет все хорошо. Этот человек дал мне такую веру, я увидела живой пример. Она меня очень сильно зарядила энергией на позитив. И тогда я сказала себе, что я согласна. Увидела путь, по которому надо пройти. А в конце него — выздоровление. Потому что долгое время ни один врач не понимал, что конкретно со мной происходит. А тут есть диагноз и четкий план действий, которого надо держаться, чтобы жить долго и счастливо.
Кристина: Я родом из Нижнего Новгорода, родители живут там, а в Москве у меня нет ни родственников, ни друзей, рядом был только мой молодой человек, сейчас уже муж. Он заменил мне всех и все. Он стал для меня и мамой, и папой, и другом, и психологом. Все время проводил со мной, защищал, успокаивал, терпел истерики, кормил с ложечки. Ну, в общем, было очень много страшных вещей, но он героически прошел весь этот путь, как смелый рыцарь, который не испугался ничего, а принял сильное решение остаться со мной. Хотя я сопротивлялась и говорила, что ему лучше уйти, потому что неизвестно, чем эта история закончится. Но человек взял все в свои руки и сказал, что будет до конца.
Дмитрий, муж: Я воспитан в семье, где родители мне объяснили, что если у близкого есть проблема, ты не имеешь права уйти, сделать шаг назад. И мне уверенность давало, наверное, то, что Кристина — часть моей семьи. Хоть она и не была тогда моей законной женой, мы вместе — другого варианта нет. И все будет хорошо.
Кристина: Когда в первый раз поставили диагноз, я была в Нижнем, а у него — работа в Москве. Он ехал на поезде, чтобы просто увидеть меня в окошке пусть даже больную, кривую, помахать мне рукой и потом обратно уехать. Это было героически.
Дмитрий, муж: В первую очередь ты должен человека поддержать морально, то есть, чтобы он осознавал, что ты рядом, на тебя можно опереться. Во вторую очередь, как мужчина, который должен решать такие вопросы, нужно понять, где найти денег, как двигаться, как привлечь родственников, друзей, чтобы успокоить человека.
Были моменты, когда Кристина отказывалась от всего. Говорила, что ей никто не нужен, и она сдается. И я сказал ей, что, наоборот, нужно о проблеме всем рассказывать, не молчать. Найдутся те, кто поможет.
Побыть слабым мог только перед мамой, показать, что мне реально тяжело морально, психологически. Близким друзьям тоже все рассказал сразу. Я не говорю, что они прям… я перестал с ними общаться, просто, наверное, ожидал от них другой реакции — этого не объяснить. Просто сделал выбор: у меня было много друзей, а стало мало, зато точно знаю, что они настоящие, они прошли со мной это, поддерживали.
Мой лучший друг, когда только все началось, работал пять дней подряд, а нам нужно было срочно везти Кристину в Нижний Новгород. Своей машины у меня не было на тот момент. Он приехал, мы с ним вечером выехали из Москвы, а утром вернулись обратно. То есть отвезли Кристину и вернулись — всю дорогу он был за рулем, а на следующее утро шел на работу. В моем понимании друг — это человек, который жертвует ради другого человека, и соответственно, в тот момент понятно было, кто жертвует, а кто — нет. Мне тоже была нужна поддержка. В любом случае один ты с этой проблемой не справишься.
Кристина: Очень важно не замыкаться в себе, быть в социуме. Продолжать общаться, выходить на связь с друзьями, сразу дать четко понять, что, мол, давай общаться, как раньше, не будем обсуждать болезнь: рассказывай мне сплетни, рассказывай мне байки, шутки. Ко мне приходили волонтеры, говорили о своих проблемах, а я помогала их решить — меня это сильно отвлекало.
Мои друзья и знакомые не могли приехать ко мне, потому что они в Нижнем, а я в Москве. Они говорили: «В следующем году с тобой встретимся, все отметим». Никто даже мысли не допускал, что все может плохо кончиться. Все — врачи, родители, муж — говорили, все будет хорошо». И я верила их словам. Да, было по-разному. Когда на жестких препаратах, когда после пересадки тебя нет фактически, ты умер, и нужно заново возродиться, все болит. У тебя нет клеток в организме, потому что все убили сильной химией. Было страшно. Думала, что будет с близкими, если умру... Говорила себе, что у меня нет права облажаться.
Дмитрий, муж: Для меня самое тяжелое началось, когда она вышла из больницы. Это был вообще треш. Кристина после химиотерапии, я это осознавал, разумом понимал, но эмоциональных моментов было много. Это ежедневный удар. Она взрывалась, психовала, у нее болели ноги, руки, кости, не спала, плакала. Успокаивал, как мог. Катал ее в машине, чтобы она уснула.
Самое главное — не показывать, что тебе страшно. Если бы показал ей свою панику, как сейчас описываю, то все… Кристина лежала в больнице больше полугода, приходил к ней с работы как домой, привозил пакеты: перец, помидоры, огурцы, сыр, мы делали прямо в палате салат. Включали кино, иногда там ночевал на лавке, на уголочке кровати. Будто ничего и не случилось...
Кристина: Раковому больному нельзя говорить, что где-то есть человек, которому еще хуже, и ты держись. Понятно, что бывает еще хуже, но хочется почувствовать, что человек разделяет твою беду и сопереживает.
Дмитрий, муж: Важно не бояться неизбежного. Смотреть на все открытыми глазами и идти вперед, навстречу проблемам, беде. То есть не бояться. Если будешь бояться, этим страхом заразятся остальные, и все пропало.
Кристина: Не нужно опускать руки и сдаваться. Что бы не говорили врачи, чудеса случаются. Не нужно бежать от проблемы, лучше ее принять, поблагодарить, что пришла в твою жизнь. Она сделает тебя сильнее, и жизнь станет лучше.
Не нужно ничего бояться. Нужно быть смелым: рано или поздно мы все умрем. Не нужно бояться этого слова. Не нужно бояться самой смерти. С кем бы я ни общалась, с людьми, которые прошли через такой же диагноз, все они говорят, что их жизнь стала полноценней. Нужно мыслить, верить и идти вперед.
MAT-RU-2000739-2.0-06/2022